Как в сжатые сроки был расписан Троицкий собор в Щелкове

Утром в Троицком соборе должны были начать убирать строительные леса после реставрационных работ, и накануне, вечером, я пришел в этот храм, чтобы встретиться с творцами его необыкновенно красивой росписи. Служительница подсказала мне, что художники пошли в столовую пить чай, но прежде чем отправиться вслед за ними, я случайно услышал, как настоятель собора, благочинный церквей Щелковского района протоиерей Андрей Ковальчук говорит по телефону с митрополитом Крутицким и Коломенским Ювеналием о дате предстоящего освящения храма. Так мне первому из мирян довелось узнать, что это событие назначено на конец ноября.

Когда об этом узнали художники Иван Коваленко и Вячеслав Алексеев, которые, напившись чаю, рядком сидели в столовой и беседовали друг с другом, они сильно обрадовались, потому что у них в запасе оставалось еще время, чтобы доделать работу. Было видно, как они устали за последнее время, даже слегка осунулись. Но их воспаленные от долгой работы глаза лучились от радости, и они были готовы не спать сутками, лишь бы не торопясь, на совесть завершить работу. И хотя Вячеслав устал за день, в тот вечер он остался работать в храме ночью, без спешки.

Это искушение – поступиться качеством, чтобы успеть расписать храм к сроку – преследовало художников на протяжении всей работы в Щелковском храме. Уж слишком в сжатые сроки – всего за год – им надо было решить поставленную отцом Андреем задачу. Тем более что помощники, которые работают с ними, занимались только орнаментами и золочением. Для сравнения: знаменитый русский живописец и иконописец второй половины XV века Дионисий иконник с сыновьями Владимиром и Феодосием расписали храм Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря за три года, тогда как он в два, а то и в три раза меньше, чем Троицкий собор в Щелкове. А отец Андрей, пожелал, чтобы Троицкий собор был расписан в распространенном сейчас каноническом стиле, то есть именно в стиле московской школы XIV- XV веков, и художники ориентировались на Феодосия, сына того самого Дионисия, который писал долго и тщательно.

Подражали молодые художники и Андрею Рублеву, с его строгим каноном, стараясь создать такое же облегченное от тяжелой материи, передающее небесную сферу изображение. Некоторые композиции, перекликавшиеся с Андреем Рублевым и Дионисием, они просто копировали у своих знаменитых предшественников, но при этом передавали и свое собственное восприятие. Образ Пресвятой Троицы, которой посвящен собор, и который сразу видит перед собой каждый человек, входящий в храм через центральный вход, они писали по образцу знаменитой рублевской иконы. Но в отличие от оригинала, Пресвятая Троица в Щелковском храме изображена на голубом фоне, обозначающем небесную сферу, а другие сюжетные моменты отсутствуют.

Выполнить такой большой объем в столь сжатые сроки само по себе чудо, тем более, что для Ивана с Вячеславом это была первая монументальная работа в каноническом стиле. И без помощи Божией им бы за год ни за что не поспеть. Но не зря гласит русская пословица: "На Бога надейся, а сам не плошай". Так и они в полной мере использовали свои преимущества, позволяющие им работать быстрее других художников, и в то же время без ущерба качеству.

Родившийся в семье инженера Иван Коваленко с детских лет увлекался точными науками, но это не помешало, а наоборот, помогло ему лучше, более рационально организовать свой труд художника. Пятиклассником, он занял первое место в олимпиаде по математике в родном Фрязино, и в то же время поступил учиться в престижную Московскую среднюю художественную школу при Московском государственном академическом художественном институте имени В.И. Сурикова, который и закончил с красным дипломом. Родителям его увлечение изобразительным искусством поначалу казалось странным, они не представляли, чем он будет заниматься, когда получит диплом художника. Точно так же не понимали домашние Ваню, когда он вместе с другом из религиозной московской семьи ходил в храм Иоанна Воина, который располагается рядом с художественной школой, сбегал с уроков, чтобы полазить по тогда еще разрушенным церквям в Замоскворечье. Об иконописи тогда еще и речи не было, но постепенно искусство привело его к Богу.

Развитое логическое мышление не раз выручало Ивана. Но иногда бывает, что его рациональный ум мешает чувствам, которые в живописи особенно нужны: чувству цвета, тона, пространства, светотени. Он даже борется с собой, поскольку в наш век научно-технического прогресса человек все чаще не доверяет чувствам, полагаясь на рассудок, что очень заметно в современном искусстве, многие области которого находятся по этой причине в упадке. Расписывая же Троицкий собор, чтобы избежать перспективных искажений, учесть все точки зрения, ему, наоборот, часто приходилось больше полагаться на свой ум, чем на чувства.

Математические способности Ивана помогли ему, например, исправить ошибку, которую допустили художники, первыми взявшиеся расписывать храм, но не справившиеся с этой задачей. Ошибка состояла в том, что плохо освещенный, очень маленький нетрадиционный купол с небольшими окошками имел темно-синий фон и от этого зрительно уменьшался. Молодые художники осветлили его, сделали ярче. Словно паутиной разметили они купол сложной радиальной сеткой, по которой изобразили огромный лик Иисуса Христа, тогда как прежде на этом месте была маленькая фигурка Спасителя.

В полной мере реализовал свои способности и Вячеслав Алексеев. Он тоже получил академическое образование, окончив Российскую академию живописи и зодчества имени Ю.С. Глазунова. Но не Москва сформировала его взгляд на мир, а безбрежные просторы забайкальской тайги, Тихого океана, которым он любовался на Камчатке, где жил в детстве, а потом неброская природа средней полосы России. Приезжая из суматошной Москвы в деревню выжатый как лимон, он ощущал, как время увеличивалось вдвое. Там, в калужской глуши, он впервые понял, что от состояния души человека зависит и время его активной жизни. За полдня в деревне, где его ничто не отвлекало его от мыслей и молитв, он писал столько же, сколько за день в Москве, и при этом не уставал.

Размышления о смысле жизни, об истории своей необъятной страны, побудили его взять темой своей дипломной работы отречение Николая Второго. Три года он детально изучал дореволюционную Россию, и до сих пор она ассоциируется у него с деревней. Но самое главное, что помогло ему при росписи Троицкого собора, сооруженного в память рождения цесаревича Алексея Николаевича, это убежденность в том, что благодаря Николаю Второму Россия поднялась на недосягаемый для других стран уровень. Верит он и в то, что если бы цесаревича Алексея не убили, то это был бы идеальный царь. Эта убежденность помогла ему написать их иконы, подобные которым трудно найти в других храмах. С присущей Вячеславу способностью без лишней детализации донести до зрителя главную идею произведения, он изобразил царевича Алексия со скрещенными на груди руками и красным крестом, показав смиренность святого отрока перед Божией волей. В руки его отца он вложил скипетр с державой, поскольку отречение Николая Второго для Вячеслава очень спорно, для него он остался царем навсегда.

Работа молодых художников, безусловно, удалась. Особенно радует, что им удалось подобрать такую цветовую гамму, которая не «забила» уникальный, самый большой в России фаянсовый иконостас, а соединила его с храмом в единое пространство. Иконы не диссонируют с иконостасом, как это было до того, как за дело взялись Иван с Вячеславом. Он словно растворился среди икон и красиво мерцает, не мешая их восприятию. Несомненной удачей художников стало и то, что они вписались в архитектуру псевдоготики и русского модерна. Сгладить остроту готики им удалось некоторой мягкостью изобразительных средств. Художники, например, сделали так, что в восьмигранном центральном своде средней грани практически не видно.

На прощанье Вячеслав сказал мне, что сейчас настало такое время, когда храмы расписываются очень быстро. Оно и понятно: слишком много их было разрушено, слишком много надо восстанавливать. Но очень важно при этом не поддаться главному искушению нашего века – искушению скоростью, когда все делается слишком быстро, кое-как. Нет сомнения, что щелковским иконописцам удалось преодолеть это искушение. Уже сейчас храм представляет собой огромную художественную ценность и восхищаться им будут многие поколения наших потомков.

Алексей ТОРБА

«Время», 23 октября 2010 г.

На снимках: фрагменты росписи Троицкого собора в Щелкове; иконописцы Иван Коваленко и Вячеслав Алексеев

Фрагменты росписи Троицкого собора предоставлены пресс-службой Щелковского благочиния. Фотография иконописцев – автора